Интерес Евгения Гороховского к восточной культуре проявился в выборе пейзажных образов: небо у него сообщает о Переменах, горы являются символом духовного восхождения, вода предстаёт самой чувствительной стихией.
Мировосприятие художника близко идеям даосизма и натурфилософии. Не соглашусь с теми, кто считает, что названия его картин - цзен-буддийские коаны. Они лаконичны, но не алогичны, ибо взяты из контекста и могут быть при желании возвращены в него. Так, название «Лёгкое и чистое… образовало небо…» объясняется древнекитайским мифом о происхождение мира: первочеловек ударил топором по мраку (хаосу) и тогда всё лёгкое и чистое поднялось вверх и образовало небо, а всё тяжёлое и грязное опустилось вниз и образовало землю». Другие примеры я привожу в данной статье.
Художнику совсем не обязательно было лететь в Китай, чтобы получить вдохновение – он обращался к книгам, альбомам по искусству, они и пробуждали его воображение. Из этих источников он впитывал своё миропонимание и своё отношение к жизни.
Однако, несмотря на увлечение философией древнего Востока, собственно «восточные» сюжеты, герои которых легко угадывались бы по портретным чертам, не слишком часто появлялись в творчестве Евгения Гороховского.
«Лесной пожар потушен - пожарники ликуют...» - одна из самых оптимистичных картин, выполненных в ярких тонах. Своё название она получила, как и некоторые другие, из «сабианских символов». (Сабианские символы - (Радьяр Д.Астрологическая психология. /Пер. с англ. — Новосибирск: МП «Издательство «Гермес», 1994. - С.312)
Интерпретация одной из астрологических позиций полностью совпадает с изображённым: «Своё истинное положение человек начинает осознавать и понимать, когда все проблемы, может быть, и преувеличенные, решены».
В этой работе художник проявил себя прежде всего как колорист: смешивая оттенки множества тонов (от нежных розоватых до тёмно-коричневых), он при этом не теряет чувства гармонии.
Картина «Пронзённая молнией бабочка обретает совершенство» демонстрирует эксперимент художника с формой холста в виде веера собственного изготовления. Выполненная в гармоничных сочетаниях охристо-серых тонов, она, подобно её названию, представляется мне совершенной ещё и потому, что несёт в себе важную для художественной традиции Китая мысль о единстве человека и природы.
К названию холста дан краткий комментарий, который в данном случае требует нового комментария.
Он также взят из «сабианских» символов: «Стремление к внутреннему свету (просветление), мудрость восприятия конечных вопросов бытия передаётся всегда от умудрённого опытом человека».
Зная об увлечении художника восточной философией, могу предположить, что сюжет картины напоминает о Чжуан-цзы, размышлявшем об условности таких понятий, как «прекрасное и безобразное», «сон и бодрствование», «жизнь и смерть»...
Потому и порхающие на холсте бабочки здесь не случайны: «Однажды Чжуан-цзы приснилось, что он бабочка, счастливая бабочка, которая радуется, что достигла исполнения желаний, и которая не знает, что она Чжуан-цзы. Внезапно он проснулся и тогда с испугом увидел, что он Чжуан-цзы. Неизвестно, Чжуан-цзы снилось, что он бабочка, или же бабочке снилось, что она Чжуан-цзы...». (Дао: гармония мира. – М.: Изд-во Эксмо, Харьков: Изд-во Фолио. 2000. - С.480)
Сюжет картины «Широкое и Высокое копирует Небо и Землю» традиционен для восточной (китайской/японской) живописи: условно изображённое морское пространство и гористый остров, как бы растворяющийся в тумане на восходе светила, поэтому небо «освещается» жёлтым цветом. Орнаментальная жёлто-синяя «сеть», объединяя стихии Воздуха и Воды, предстаёт и морской волной, накрывающей героя – «рыбака», и, конечно же, напоминает об образе «большой волны» на картине средневекового японского художника Хокусая. Цветовое решение этой детали пейзажа демонстрирует главную для восточных философов идею единства противоположностей, их взаимообратимость. Масштаб изображения предметов («рыбак» и гора уравнены в размерах) подчёркивает основополагающую в философской и художественной традиции Востока мысль о гармонии человека и природы. Название картины (из «Сицы чжуань») указывает на то, что Небо, в представлении древних китайцев, имеет вертикальную парадигму (поэтому оно «высокое», его движение «вертикально», оно соотносится с мужской энергией ЯН), в то время как Земля имеет горизонтальную, иньскую парадигму. Другой вариант перевода: «Высокое копирует Небо, низкое копирует Землю».
Анализируя картины художника, созданные в 80-90-е годы, Е.В.Барабанов* отметил их «театральную» составляющую.
*Е.В.Барабанов – искусствовед, историк русской философии и литературы, теолог
В полной мере этой характеристике отвечают картины «Змеу» и «Полутень спросила у тени».
Сюжет картины «Змеу» воспринимается как театр двух актёров, скрывающих лица за масками, поэтому понять суть происходящего между ними нелегко. Возможно, эти персонажи собрались на соколиную охоту (на это намекает сокол, сидящий на руке одного «охотника», и ружьё за спиной второго), но, скорее всего, судя по обрывку змеиного хвоста в руке хозяина сокола, вернулись с неё.
Удивительно в этой «театральной» картине то, как удалось художнику перевести плоскостное изображение в объём: не только «закрутить» рельсы, но и превратить их в подобие змеи. Отсюда и название, и краткий комментарий.
Несомненным достоинством картины является её неброский, но очень гармоничный колорит.
«Что же спросила полутень у тени?» – думаем мы, глядя на эту изящную, почти акварельную картину.
Откройте книгу китайского философа Чжуань-цзы, и вы поймёте, почему у персонажей такие странные лица, похожие на маски, а пространство холста пересекают не менее странные тени.
Вы услышите такой диалог: - Почему раньше вы смотрели вниз, а теперь смотрите вверх; раньше собирали волосы в пучок, а теперь распустили; раньше сидели, а теперь встали; раньше двигались, а теперь остановились? Тень ответила: - Зачем спрашиваете о мелочах? Просто двигалюсь. Я этим обладаю, но почему не ведаю. Я, может быть, подобна сброшенной змеиной коже, линовищу цикады, но, может быть, и им не подобна. В темноте и ночью я исчезаю, днём и при огне появляюсь. ... Вот такая своенравная тень, которая в данный момент отражает то, что хочется ей, а не то, что видим мы с вами... И не спрашивайте «о мелочах».
Картина «Неожиданная гроза приносит облегчение засохшим полям» полна символических деталей, требующих расшифровки.
Низкое, нависшее над землёй грозовое небо, мощные облака, в которых совершается «битва» символических восточных воинов, мечущих стрелы-молнии и призывающих Небо «принести облегчение засохшим полям» - таков сюжет этой необычной картины.
Присмотримся к головным уборам воинов на белых конях, появляющихся из облаков, и увидим: их шлемы украшены развивающимися змеями. В древневосточных культурах этот древний символ связывают с плодородием, грозой и дождём, поскольку Змея является посредником между небом и землёй.
Картина представляется гармоничной благодаря изысканному колориту и диагональной композиции, в которой фигуры небесных воинов даны в зеркальном отражении.
Помня о том, что художник воспринимал своё творчество как «своеобразное зеркало, в котором отражается зритель ... его мировоззрение, его псиxофизика, его темперамент, его эмоциональный аппарат, его память, его ассоциативные способности», я вслед за ним не навязываю моё восприятие, мою интерпретацию картин.
Я просто неравнодушный зритель, который хочет поделиться своими мыслями о творчестве родного мне человека.
Материал подготовила Людмила Гороховская