В 1979 году на сцене театра "Красный факел" появился спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше», оформленный художником.
Восприятие его сценографии не было однозначным. Так, корреспондент газеты «Советская культура» В. Широкий писал: «… действие спектакля погружено в густую атмосферу быта». На сцене выстроен «высоченный забор с беседкой в центре и воротами, расписанными голубками и купидонами…». Всё это соответствовало постановке большинства пьес Островского из жизни «темного царства».
Иное мнение о работе постановщиков было у профессора НГУ В. Одинокова: «Режиссер-постановщик Д. Масленников и художник Е. Гороховский создают обобщенно-символический декоративный контекст: огромные, спелые, ― соблазнительные плоды на фоне изумрудно-зелёных крон деревьев, выглядывающих из-за дощатой изгороди, густо расписанной инициалами владельца усадьбы и эпизодами амурной охоты. В этом яблочном царстве и развёртывается действие спектакля».
На «отстраненно-ироническое отношение» создателей спектакля к давно ушедшему быту указывали В. Лендова и М. Рубина: «В возведённом вдоль всей сцены мощном заборе неправдоподобно голубого цвета, во внушительной беседке с воркующими голубями, в гигантских кованых сундуках и кричащих расписных ситцах, в угрожающе-огромных яблоках, свисающих над порталом сцены, царил глумливый и озорной стиль кича». Эта оценка совпадала со всей структурой спектакля: танцевальными дивертисментами, решением ряда сцен, где постановщики сознательно жертвовали правдой жизненной ради правды театральной.
(Цитаты по книге: А.Е.Зубов СОЕДИНЕНЬЕ ДВУХ ЗАГАДОК.// ВРЕМЯ СТАНОВЛЕНИЯ. Семидесятые. - Художники новосибирских театров. Очерк творчества. Новосибирск 2008, с.72).
Чтобы понять, почему режиссёр спектакля, а затем и художник в своих эскизах (всего их создано три), обратились к игровой, комедийной стихии, стоит вспомнить взгляды А.Н.Островского на жанр комедии.
Во-первых, драматург разделял мысли А.А.Григорьева о том, что «комизм есть отношение высшего к низшему, отношение к неправде со смехом…». Конечно, «Правда хорошо, а счастье лучше» - не чисто «высокая комедия» (не «Горе от ума»!), в которой герой, вызывающий сочувствие зрителей, раскрывался в идеологическом конфликте со средой. В бытовой драматургии Островского столкновение героя с его окружением находит выражение в любовном конфликте, и он в данном случае разрешается победой влюблённых.
Во-вторых, вслед за драматургом в отечественном литературоведении пьесу «Правда…» относят к жанру народной комедии, в которой герои даны в отношениях с меняющейся, обновляющейся жизнью. Отсюда, подобно фольклору, в них повышается роль фабулы. По признанию Островского, его комические пьесы рассчитаны на «свежую натуру», на народное восприятие. Идеализация патриархальных форм жизни, вера в торжество добра и справедливости, по мысли драматурга, были необходимы, прежде всего, неискушённому, «простонародному» зрителю, которому он и обращал свои народные комедии.
«Правда хорошо, а счастье лучше» является такой комедией.
Да, в пьесе есть персонаж, напоминающий «самодуров» Островского, - Мавра Тарасовна, которая заставляет внучку жить по своим правилам. Однако она не способна повлиять ни на Поликсену, полюбившую бедного приказчика и отстаивающую право на любовь, ни на своего пьющего сынка - Амоса Панфилыча Барабошева. Не может она найти управу и на садовника, постоянно крадущего яблоки из её сада и представленного на первом эскизе.
На втором эскизе изображён тот самый забор «неправдоподобно голубого цвета», который трансформируется в своеобразный раздвижной занавес. В его разрезах появляется садовник с ружьём и колотушкой, упавший в погоне за несуществующим вором, и бочка с высыпавшимися из неё яблоками – своеобразная зеркальная сценка, придуманная художником. Центральное место отведено беседке, в которой происходит объяснение в любви Платона Зыбкина и Поликсены.
Эскизы красивы по живописи – оттенки сине-голубых и белых тонов смотрятся гармонично, а выбранные мизансцены созвучны настроению пьесы и спектакля.
Третий эскиз, в центре которого финальная сцена пьесы, по нашему мнению, большая удача художника. Недаром он был показан на международной выставке «Пражская Квадриенале – 83» в разделе «Молодые художники советского театра», а также представлен в каталоге.
Предметный мир богатого купеческого дома в Замоскворечье дан в том же обрамлении, что и в предыдущих эскизах, с той только разницей, что голубой забор ещё больше напоминает занавес, в просветах которого, не повторяя в точности авторскую ремарку, «расставлены» буфет, шкаф, а на полу «разбросаны» полосатые коврики. Непременным «участником» всех трёх эскизов являются яблоки, как бы напоминающие о первоначальном названии пьесы – «Наливные яблоки».
В гостиной, выдвинутой на передний план композиции, нет ничего, кроме стола, покрытого скатертью тёмно-коричневого цвета, с самоваром на нём.
Тем выразительнее выглядят расставленные группами персонажи – хозяйка дома и её бывший возлюбленный отставной унтер-офицер Сила Ерофеич Грознов; справа взявшиеся за руки счастливые Поликсена и Платон; слева – с удивлением взирающий на происходящее Амос Панфилыч.
Венчает сцену, как и положено в народном театре, изображённая в своеобразной раме мужская фигура - гармонист как намёк на будущее свадебное веселье.
Не менее удачно исполнены Е.Гороховским эскизы костюмов – исторически точные, не перегруженные деталями и гармоничные по цвету.
Материал подготовила Л.Гороховская
Bình luận